Дети Дюны, стр. 53

Глава 28

— Почему он нам это предлагает? — спросил Фарадин. — Вот в чем суть. Они с Башаром Тайкаником стояли в зале для отдыха личных апартаментов Фарадина. Вэнсика сидела на краешке низкого голубого дивана, скорей как зрительница, чем как участница. Она понимала свое положение и возмущалась им, но с того утра, когда она открыла Фарадину их замыслы, в нем произошла устрашающая перемена.

День над замком Коррино близился к закату, и низкий свет подчеркивал тихий комфорт залы — заставленной воспроизведенными в пластинах настоящими книгами, с полками, представлявшими несметное множество бобин с записями, банков данных, свитков шигавира, мнемонических усилителей. Всюду были приметы, что этим помещением много пользуются — потрепанные места на книгах, стертый до яркости металл на мнемоусилителях, сносившиеся уголки на кубиках банков данных. В зале был только один диван, но много кресел все свободно изменяемой формы, чтобы ничто не мешало комфорту.

Фарадин стоял спиной к окну. На нем был простой серо-черный мундир сардукара, украшали который лишь золотые львиные когти на отворотах воротника. Он выбрал эту залу для приема своей матери и Башара, надеясь создать атмосферу более непринужденного общения, чем была бы достижима в более формальной обстановке. Но постоянные «Милорд» и «Миледи» Тайканика сохраняли дистанцию.

— Милорд, по-моему, он был не сделал это предложение, будь он неспособен его выполнить, — сказал Тайканик.

— Разумеется, нет! — вмешалась Вэнсика.

Фарадин просто смерил мать взглядом, заставившим ее умолкнуть, и спросил:

— Мы ведь не оказывали никакого давления на Айдахо, не делали никаких попыток добиться выполнения обещания Проповедника?

— Никаких, — ответил Тайканик.

— Тогда почему Данкан Айдахо, особо известный всю жизнь своей фанатичной преданностью Атридесам, предлагает доставить леди Джессику в наши руки?

— Слухи о неурядицах на Арракисе… — рискнула вставить Вэнсика.

— Не подтверждено, — сказал Фарадин. — Возможно ли, чтобы это было подкинуто Проповедником?

— Возможно, — ответил Тайканик. — Но я не в силах постичь мотив. — Он говорит, что ищет для нее убежища, — сказал Фарадин. — Могло бы соответствовать, если слухи…

— Именно, — вставила его мать.

— Или это может быть какой-то уловкой, — сказал Тайканик.

— Мы можем выдвинуть несколько предположений и разобрать их, — сказал Фарадин. — Что, если Айдахо попал в немилость у леди Алии?

— Это бы все объяснило, — проговорила Вэнсика. — Но он…

— До сих пор нет весточки от контрабандистов? — перебил Фарадин. -Почему мы не можем…

— Линии связи всегда работают медленно в это время года, — ответил Тайканик. — И требования безопасности…

— Да, конечно, но, все равно… — Фарадин покачал головой. — Мне не нравится наше предположение.

— Не спеши его отвергать, — сказала Вэнсика. — Все эти сплетни про Алию и жреца, как его там…

— Джавид, — сказал Фарадин. — Но этот человек явно…

— Для нас он ценный источник информации, — сказала Вэнсика.

— Я как раз собирался сказать, что он явно двойной агент, проговорил Фарадин. — Как он мог навлечь на себя такие обвинения? Ему больше не следует доверять. Слишком много признаков…

— Никак их не вижу, — сказала она.

Ее тупость внезапно его разозлила.

— Поверь мне на слово, мама! Признаки есть — я объясню позже.

— Боюсь, я должен согласиться, — сказал Тайканик.

Уязвленная Вэнсика погрузилась в молчание. Как они смеют подобным образом выпихивать ее из Совета? Словно она какая-нибудь легкомысленная вертихвостка, которая…

— Мы не должны забывать, что Айдахо некогда был гхолой, — сказал Фарадин. — Тлейлакс… — он покосился на Тайканика.

— Это направление будет обследовано, — заявил Тайканик он восхищался тем, как работают ум Фарадина: живо, пытливо, остро. Да, Тлейлакс, вернувший жизнь Айдахо, мог вмонтировать в него мощную кнопку для собственного использования.

— Но я не в силах уяснить мотив Тлейлакса, — сказал Фарадин.

— Капиталовложение в наше преуспеяние, — предположил Тайканик. -Небольшая страховка ради будущих выгод?

— Я бы назвал это крутым капиталовложением, — сказал Фарадин.

— Опасным, — вставила Вэнсика.

Фарадин должен был с ней согласиться. Способности леди Джессики славились по всей Империи. В конце концов, это именно она обучала Муад Диба.

— Если станет известно, что она у нас, — сказал Фарадин.

— Да, меч обоюдоостр, — сказал Тайканик. — Но нет нужды делать это известным.

— Допустим, — предположил Фарадин, — мы принимаем предложение. В чем ее ценность? Можем мы обменять ее на что-нибудь очень важное?

— Не в открытую, — сказала Вэнсика.

— Разумеется, нет, — Фарадин выжидающе взглянул на Тайканика.

— Это еще надлежит рассмотреть, — сказал Тайканик.

— Да, — кивнул Фарадин. — По-моему, если мы согласимся, то нам следует рассматривать леди Джессику как деньги, отложенные на неопределенную цель. В конце концов, богатство вовсе не обязательно тратить на какую-то особую вещь. Оно просто потенциально полезна.

— Она будет очень опасной пленницей, — сказал Тайканик.

— Это, разумеется, тоже надо взвесить, — ответил Фарадин. — Мне рассказывали, что ее премудрость Бене Джессерит позволяет ей манипулировать человеком лишь благодаря искусному применению своего голоса.

— Или своего тела, — добавила Вэнсика. — Однажды Ирулэн раскрыла мне некоторые из секретов, которым была обучена. Но она много задавалась в то время, и настоящих доказательств я не увидела. И все равно, существуют весьма убедительные данные, что у учениц Бене Джессерит есть свои способы для достижения целей.

— Ты что, предполагаешь, она может меня соблазнить? — спросил Фарадин.

Вэнсика только плечами пожала.

— Я бы сказал, она для этого немножечко старовата, а? — осведомился Фарадин.

— О Бене Джессерит никогда нельзя сказать наверняка, — ответил Тайканик.

Фарадин ощутил дрожь возбуждения, слегка окрашенного страхом. Игра в игру восстановления высокого престола власти Дома Коррино и привлекала, и отталкивала его одновременно. Насколько же оно оставалось заманчивым, побуждение бросить эту игру ради излюбленных занятий — исторических исследований и изучения общепринятых обязанностей правления Салузой Второй. Восстановление сардукарского войска — само по себе изрядная задача… и для выполнения ее Тайканик так и оставался хорошим инструментом. Одна эта планета, в конце концов — огромная ответственность. Но — Империя — еще большая ответственность и, как орудие власти, намного привлекательней. И чем больше он читал про Муад Диба (Пола Атридеса), тем больше прельщали Фарадина возможности использования власти. Номинальный глава Дома Коррино, наследник Шаддама IV, каким великим достижением было бы вернуть свою династию на Львиный Трон. Он хочет этого! Хочет. Фарадин обнаружил, что, несколько раз повторив про себя это обворожительное заклинание, он может преодолеть минутные сомнения.

— …и, конечно, — говорил Тайканик, — Бене Джессерит увидит, что мир поощряет агрессию, отсюда разжигая войну. Парадокс…

— Как мы перешли к этой теме? — спросил Фарадин, вновь обращая свое внимание к предмету дискуссии.

— Ну как же! — сказала Вэнсика. — Я просто спросила, знаком ли Тайк с направляющей философией Бене Джессерит.

— Не будем относиться к философии слишком почтительно, — произнося это, Фарадин повернулся лицом к Тайканику. — Что до предложения Айдахо, то, по-моему, нам надо навести дальнейшие справки. Когда мы воображаем, будто что-то знаем, то это именно тот момент, когда надо приглядеться поглубже.