Когда палач придет домой, стр. 19

– …разбился один из служебных пульсаров нашего бюро…

«Черт, о чем он? Какое это имеет отношение ко мне?» – подумал я и судорожно перехватил телефонную трубку другой рукой, вытерев потную ладонь об отворот халата. Хорошо, что у меня отключен видеоэкран из-за беспорядка, царившего на кухне, и Лысый Дьявол не видит, как трясутся мои руки.

– …на его борту во время аварии находилось шестнадцать наших сотрудников, в том числе семь сотрудников класса А…

«Пытается подловить меня, что ли?»

– …как раз сейчас начинается новая волна созревания Бета-вируса, резко возрастает число инфицированных…

– Так, а какое все это имеет отношение ко мне? – спросил я и удивился тому, как хрипло прозвучал мой голос. Но даже этот хрип стоил мне страшного усилия воли.

– В ближайшие пять-шесть дней нам потребуются все наши резервы, чтобы остановить инфицирование, а в связи с потерями из-за этой катастрофы нашему бюро придется срочно вызывать наших сотрудников из отпусков, с больничных, с менее важных дел, даже тех, кто ушел на пенсию или был переведен. Возможно, нам даже придется вызывать помощь со стороны.

Я перевел дух и снова вытер руки о халат.

«Ах, вот оно что. Значит, я зря волновался. Ну ладно, приток адреналина не даст мне расслабиться в опасной ситуации», – с облегчением подумал я. На всякий случай нащупал пистолет, чувствуя, как стальная рукоять приятно холодит кожу. Нет, я так просто не сдаюсь.

– Что требуется от меня? – спросил я.

– Бен, как ты уже понял, у нас каждый человек на счету, поэтому я буду тебе очень благодарен, если ты хотя бы сегодня добровольно откажешься от своего отдыха.

«Черт, черт, черт! Если меня сегодня пошлют на задание, а, судя по голосу Дьявола, это наверняка, то я не попаду к Светлане! – подумал я. – Но от таких просьб не отказываются, проще сразу выкопать себе могилу и самому туда лечь».

– Располагайте мною в любое время суток, – твердо сказал я.

– Спасибо, Бен. Я знал, что ты не откажешь мне в просьбе. Сам знаешь, я не имею права приказывать сотруднику, отдыхающему после трудной операции, вновь приступить к работе.

«Как же, прекрасно знаю. Однако я знаю еще и то, что ты не из людей, которым можно безболезненно отказать. Такой уж ты человек. Да какой ты, к черту, человек! Ты – Лысый Дьявол».

– Ты сможешь подъехать в нашу штаб-квартиру через час? – спросил он.

«Еще бы я не смогу. Куда я денусь, если не хочу попасть к тебе в немилость. А у нас никого не увольняют за неисполнение приказа. Только пропуска выписывают на тот свет».

– Конечно, сэр.

– Вот и прекрасно. Я знал, что в трудную минуту я могу на тебя положиться.

– Конечно, сэр, – сказал я автоматически.

– Ну ладно, Бен. Разумеется, как только волна спадет, ты получишь двойной, а если удастся протащить через бухгалтерию, то и тройной отпуск плюс обычную надбавку за сверхурочные.

– Спасибо, сэр.

– И хватит называть меня сэром, ты же прекрасно знаешь, что я этого не люблю.

– Хорошо, Найдж.

– Вот и молодец. До свидания, Бен. Жду тебя через час у себя в кабинете.

– До свидания.

Я повесил трубку и задумался. Конечно, сэр Бай-Джек мог устроить мне ловушку, заманить к себе и задать под воздействием гипнонаркотиков несколько вопросов, на которые я просто не смогу не ответить. Но его тон показался мне вполне искренним. Это, конечно, ничего не значит, Лысый Дьявол был очень опытен, недаром он уже почти двадцать лет руководит нашим отделом, не мне учить его лицемерить и лгать. Но все-таки вряд ли он успел бы получить в столь короткий срок информацию, которая стоила бы вынесения приговора мне. Опять же, этот приговор могла вынести только специальная комиссия, а для ее сбора и заседания потребовалось бы немало времени, день-два как минимум, поскольку я не представляю для бюро угрозы, которую надо ликвидировать сию секунду. Если бы я был сумасшедшим, как вчера, тогда да… Но не за нарушения правил. В этом случае так быстро дела не делаются. Так что наиболее вероятен вариант, что все сказанное сэром Найджелом – правда.

Собрался я быстро. Сказалась старая армейская закалка. К тому же мне почти ничего не надо было брать с собой. Единственное, что меня сейчас беспокоило, так это превратившееся в трудно решаемую проблему посещение вечеринки. Мне хотелось попасть на эту вечеринку, и не только потому, что я, соблюдая конспирацию, редко хожу на такие мероприятия. В конце концов я пришел к выводу, что раз опоздание не квалифицируется Светой как наказуемый проступок, то я вполне могу прийти не к шести, а, скажем, к семи или восьми часам вечера, то есть сразу после операции. Приняв этот план действий, я оделся и поехал в бюро.

ГЛАВА 10

В бюро в этот час было очень мало народу, что подтверждало слова сэра Найджела о потерях и начале новой волны заражений. Впрочем, подтверждение его слов я уже получил из сводки новостей, которую слышал в рейсовом пульсаре по дороге сюда. Нескольких пассажиров уже опознали, и я узнал по именам пару коллег из бюро, погибших в катастрофе. Что ж, ребята свое отыграли. Теперь вот из-за них и этого придурка-пилота мне придется вкалывать сверхурочно. Как будто мне больше делать нечего.

Однако об этом я задумался лишь ненадолго. Большую часть времени, пока я добирался до конторы, я думал только о Светлане и о том, что может быть известно моему шефу, но стоило мне войти в здание «Лондон фармацептик компани», как я мгновенно позабыл о своих проблемах, ощутив привычный настрой. И все же, входя в дверь, я невольно оглянулся, словно хотел напоследок вдохнуть уличного воздуха.

После проверки моих документов службой охраны у входа я беспрепятственно поднялся на верхний этаж, постучался, и, дождавшись разрешения, вошел в самый главный в этом здании кабинет.

– Ты, как всегда, пунктуален, – приветствовал мое появление в своем кабинете Палач номер Один.

– Должно же быть у человека хоть одно хорошее качество, – с улыбкой ответил я.

– Как себя чувствуешь?

– Полон энтузиазма и готов к работе.

– Это хорошо, – сэр Найджел встал со своего кресла и подошел к окну. – Ты знаешь, на том пульсаре было семь наших сотрудников класса А. И все они погибли.

– Что ж, смерть – это часть нашей жизни, – сказал я, и, помолчав несколько секунд, спросил своего шефа: – Я кого-нибудь из них знаю?

– Всех, – коротко ответил мне сэр Найджел.

Я молча кивнул головой. Сожаления я не испытывал. Смерть, в конце концов, настигнет рано или поздно всех нас, к тому же никого из сотрудников класса А я не знал настолько близко, чтобы скорбеть по ним. Это запрещалось правилами нашей организации. В принципе, палачи, то есть сотрудники класса А, вообще не должны были что-либо знать друг о друге.

– Именно поэтому, из-за дефицита сотрудников высшего класса, мне придется дать тебе, несмотря на то, что ты только вчера завершил сложную операцию…

«Ну, все, началось».

– …очень трудное задание. Прочти вот это досье, – сэр Найджел дал мне два листа бумаги.

Я быстро пробежал их глазами. На листках, которые дал мне Лысый Дьявол, был тот минимум информации о моей жертве, который выдавался каждому палачу перед операцией.

Я прочитал их и вернул сэру Найджелу.

– Крепкий орешек.

– Да. Бывший спецназовец. Один из офицеров групп усмирения.

– С ним придется повозиться, – сказал я, усмехнувшись. Сложная работа всегда поднимала мне тонус. И чем сложнее будет задание, чем опаснее противник, чем больше жертв, тем лучше. Я уже не сожалел о том, что опоздаю на вечеринку к Свете. Меня охватило возбуждение, какое бывает у старой гончей при сигнале охотничьего рожка.