Искатели злоключений. Книга 3, стр. 14
Мы поделились с Кракофаксом нашими планами о мышестолпотворении. Они ему понравились, и он даже пообещал помочь в заготовке кормов для подопытных мышек. После чего сообщил сногсшибательную новость: оказывается, знаменитый на весь город чародей и волшебник по имени Невракль что-то мастерит в своей лаборатории. Что именно, пока не известно, однако наверняка что-нибудь волшебное и удивительное.
– А помогают ему делать эту штуковину его внук Клаус и дружок Клауса Конфитюр, – добавил юный пуппетролль. – Жозефина тоже там крутится, но до серьезного дела ее не допускают.
– Почему же ты не узнал все поточнее? – огорчился Пинтаэль.
– Потому и не узнал, что там Жозефина и Конфитюр крутятся! – огрызнулся Кракофакс. – Я с ними двоими не справлюсь!
– Ты и с одним Конфитюром не справишься, – произнес молчавший все это время Брикле. – Мой троюродный братец такой силач!
– А кто он? – поинтересовался я. – Тоже подвальное страшилище?
– Нет, – улыбнулся Брикле, – Конфитюр – обычное привидение! Только он очень большой и сильный!
– Ему двенадцать лет, а ростом он выше меня, – добавил Пинтаэль. – Такой верзила вымахал!
– Одним словом, веселая семейка там собралась, – подытожил Кракофакс. – Дед – чародей и волшебник, внуки Клаус и Жозефина тоже колдуют понемножку, а их приятель Конфитюр невидимым стражем служит. Вот и проберись в их жилище!
– Я тоже невидимкой могу становиться, – признался я друзьям. – Меня дядюшка научил. Но только это можно делать в редчайших случаях!
– Сейчас именно такой случай, – обрадовался Кракофакс. – Если ты настоящий друг, то ты нам поможешь. Разнюхай, что они там мастерят. Больше от тебя ничего не потребуется.
– Аппетит приходит во время еды, – вспомнил я одну из любимых дядюшкиных поговорок.
– Нет, нет, – успокоил меня хитрюга Кракофакс, – честное пуппетролльское слово даю: больше ни о чем просить не стану!
– Узнай, пожалуйста, Тупсифоксик! – взмолился Брикле. – Любопытство ведь надвое меня раздирает!
И он в знак доказательства того, что не лжет, вдруг вытянулся немного вверх, раздался чуть-чуть вширь и с легким треском разорвался на две половинки.
– Какой ужас… – прошептал я испуганно. – Несчастный Брикле!
Одна половинка подвального страшилища внезапно схватила меня за плечо и проговорила:
– Ну ще счаст е, ли не ню ешь тот рет!
– Что, что? – переспросил я.
– «Стану еще несчастнее, если ты не разнюхаешь этот секрет»! – перевел мне загадочные полфразы умница Пинтаэль.
– Хорошо… Я попробую…
– Вот-вот: попробуй! – ухмыльнулся Кракофакс. – Сам увидишь – тебе понравится в разведку ходить!
Разорванный надвое Брикле вновь соединился в единое целое и весело рассмеялся:
– Ты, Тупсифокс, теперь не просто пуппетролль! Ты теперь пуппескаут!
Глава двадцать пятая
Пуппескаутом я еще не был. Гордость за то, что мне доверили важное дело, немного взбодрила меня.
– Ну, – сказал я приятелям, – ждите меня вечером на этом же месте. Не приду, значит, попался!
– Им лучше не попадаться, – посоветовал Брикле и, опасаясь, что я неверно пойму его слова, добавил. – Зачем там задерживаться? Тут тебя друзья ждут, волнуются очень…
Он замолчал, не желая, видимо, нагонять на меня излишний страх своими непродуманными речами.
Сначала я хотел сразу же помчаться в дом чародея Невракля, все там быстренько разведать, а потом вернуться к друзьям. Но когда я спустился с чердака во двор, горячность моя куда-то пропала, и я решил на минутку заглянуть в родной подвал, выпить на дорожку чашечку кофе и поболтать немного с дядюшкой Кракофаксом – кто знает, может быть, в последний раз…
Господина Астрогастра и фрау Мэрлионы дома не было, а мой старик возился у плиты, пытаясь зажарить на ней говяжий бифштекс.
Стоя на возвышении из двух табуреток, поставленных друг на друга, Кракофакс огромным ножом старался подцепить уже начавший слегка дымиться гигантский кусок мяса. Но сил старому пуппетроллю явно не хватало, и все попытки дядюшки были тщетны. Наконец он не выдержал, бросил с проклятиями нож на пол – я предусмотрительно стоял в сторонке и этот тесак в меня не попал! – слез с башни из табуреток и погасил плиту.
– Пусть остынет, – сказал он то ли мне, то ли себе самому. – Потом заберусь в сковородку и переверну. Главное, вовремя вспомнить о законах физики!
– Наверное, в них сказано, что лучше разрезать большой кусок мяса на несколько маленьких? – поинтересовался я.
– Глупости, – фыркнул дядюшка, – этим занимается математика. А физика толкует о рычагах, подъемной силе, точке опоры, углах подъема…
Он был готов назвать мне еще с десяток физических терминов, но в этот момент я вдруг заметил в уголках его глаз непросохшие слезинки и громко воскликнул:
– Ты плакал, дядюшка?! Кто тебя обидел?!
– Нет, Тупси, нет, я не плачу… Просто я резал лук и вот… – Кракофакс развел руками и смущенно вздохнул.
– Не обманывай! Ты жаришь бифштекс без лука!
– Разве? – искренне удивился дядюшка. – Вот что значит забывчивость!
Он помолчал, а потом тихо и как-то задумчиво произнес:
– А еще я видел сегодня своих родителей… Они совсем не изменились за эти годы! Папа все такой же шустрый, бегает в поисках заработка. А мама, моя мама…
Лицо дядюшки вдруг искривила страшная гримаса и слезы градом так и хлынули из его покрасневших глаз. Я сам был готов зарыдать, глядя на эту душераздирающую картину, но мне удалось сдержаться, и я, протянув дяде смятый носовой платок, тихо пробормотал:
– Ну, перестань… Я рад, что ты их увидел… Не каждому выпадает такое везенье – встретиться с родителями спустя несколько десятилетий!
– Ты так считаешь? – Дядюшка посмотрел на меня исподлобья и вытер слезы, потом выжал платок и еще раз прошелся им по лицу, впитывая остатки влаги. – Мама часто называла меня «везунчиком»!
– А папа?
Физиономия старика осветилась счастливой улыбкой:
– Он называл меня «шельмецом», «сорванцом» и «пуппетроллем, подающим большие надежды»! Он был весьма прозорлив, мой папа!
– Почему же ты не сказал своим родителям о том, кто ты есть? Почему ты им не открылся?
– Странный вопрос, Тупси… Ты же знаешь, пуппетролли так недоверчивы! Разве они мне поверят?
Я взглянул на дядюшку, прикинул его шансы на успех и нехотя согласился:
– Пожалуй, не поверят. Хотя если надеть парик и подрумянить щеки…
– Нет! Нет! – замахал руками Кракофакс. – Я не хочу открываться своим родителям! Они начнут расспрашивать меня о моей карьере, о прочих скучных вещах… Лучше мы разойдемся, как в море корабли – без лишних вздохов и причитаний.
– Ну, как знаешь, дядюшка. Тебе виднее.
Я помог Кракофаксу перевернуть бифштекс и, выпив чашечку остывшего кофе, помчался к дому, в котором жил таинственный чародей по имени Невракль.
Глава двадцать шестая
У настоящих привидений есть одно удивительное свойство: они умеют видеть своих собратьев. Прекрасно они видят и пуппетроллей, превратившихся на время в невидимок. Поэтому Конфитюру не стоило особого труда заметить крадущегося по длинному коридору «пуппескаута» и сцапать его за шиворот клоунской курточки.
– Стоп, дружок! Куда ползем?
– На ик… эк… экскурсию, – выдавил я из себя испуганно. – Такой красивый старинный дом! Очень похож на замок!
– Разве тебя приглашали его посетить?
– Нет. Но я думаю, что это произошло из-за обычной забывчивости! Я не обижаюсь!
Сильная невидимая ручища приподняла меня над полом и слегка встряхнула.
– Признавайся: зачем ты сюда пришел? – прогрохотал юношеский бас над моим ухом. – И не вздумай мне лгать – я вижу тебя насквозь!
– В этом я не сомневаюсь… – пролепетал я, дрыгая в воздухе ногами. – Но я не лгу, меня привело сюда любопытство…
Пауза, наверное, очень затянулась, и невидимый страж вновь меня сильно встряхнул.
– Что ты хотел здесь вынюхать? Признавайся!