Чародей из Гнэльфбурга, стр. 14
Глава двадцать восьмая
После ужина Бригитта попросила всех обитателей дома задержаться в столовой еще на пять минут.
– У нас с мамочкой есть для вас одно важное сообщение! – торжественно объявила она, поднимаясь со стула и обводя присутствующих радостным и счастливым взором.
– Надеюсь, оно приятное? – поинтересовался Конфитюр. – В моем возрасте лучше не нервничать!
– Сейчас узнаете… – Бригитта выдержала небольшую паузу и, дождавшись полной тишины, громко сказала: – Хватит бездельничать, господа! Пора приниматься за работу!
Все невольно вздрогнули и посмотрели друг на друга: неужели это правда, и они – бездельники?!
Не дав им опомниться, дочка молочницы затараторила дальше:
– Мы с мамочкой вот что решили: каждый из вас пусть для себя посильное дело найдет. Конфитюр картин намалюет, Энни пирожков к утру испечет, матушка картины и пирожки на вокзале продаст – Дядюшке Клаусу прибыль!
– Мы с Гансиком тоже пирожки печь станем? – ухмыльнулась Жозефина и посмотрела на блюдечко, в котором сидел виноградный эльф. – Боюсь, что у нас это плохо получится!
– Вы, фрау Жозефина, гадать будете. Народу на вокзале много, кто-нибудь билетик и купит. – Бригитта помолчала секунду и добавила: – А ваш дружок пусть бумажки с предсказаниями вытаскивает. Вместо обезьянки!
– Какой обезьянки? – опешил Ганс-Весельчак.
– Вместо мартышки! – пояснила Бригитта. – Ее у нас нет, а вы есть. За пару гнэльфдингов любой судьбу свою узнать захочет.
– Я не мартышка, я – виноградный эльф! – вскипел от негодования Ганс-Весельчак и забегал по блюдечку кругами, тщетно пытаясь перепрыгнуть через высокий край. – У нас в роду обезьян не было, и я мартышкой не стану!
– У всех в роду обезьяны были, только очень давно, – попробовала успокоить его упрямая Бригитта. Но видя, что старичок не успокаивается, разозлилась сама: – Не велика птица – эльф! Не хотите мартышкой быть, станьте попугаем! Дядюшке Клаусу все равно, кто ему доход принесет!
Долго молчавшая фрау Марта внезапно вмешалась в разговор:
– Бумажки с предсказаниями не только попугаи и мартышки вытаскивать могут, виноградные эльфы с такой работой тоже неплохо справиться сумеют!
– Эльфом быть не отказываетесь? – стрельнула глазками в сторону капризули сердитая Бригитта.
– Нет! – торопливо выкрикнул Ганс-Весельчак. – Эльфом не отказываюсь!
– Вот и ладненько, – обрадовалась дочка молочницы, – а билетики с предсказаниями я сама напишу. У меня этой чепухой вся голова забита!
Услышав это, Жозефина насмешливо хмыкнула и встала из-за стола.
– Пойду проветрюсь, – сказала она, подлетая к дверям, – чувствую, что бессонница мне сегодня обеспечена!
– Надеюсь, вы не станете летать на помеле?! – испугалась фрау Марта. – В Гнэльфбурге уже отвыкли от ваших полетов!
– Это будет зависеть от моего настроения. Когда оно у меня приподнятое, то я обычно танцую. Или заставляю танцевать вокруг себя мебель и разные вещи. А вот когда настроение у меня подавленное, тогда я предпочитаю летать. Так легче развеяться от дурных мыслей и чувств.
И Жозефина, приоткрыв дверь, выпорхнула в коридор.
Глава двадцать девятая
Целый час бродила кузина Дядюшки Клауса по дорожкам сада, пытаясь поднять себе настроение. Но тщетны были ее усилия: слова глупенькой Бригитты надолго выбили пожилую волшебницу из колеи.
«Раньше я, пожалуй, быстрее приходила в себя и медленнее из себя выходила, – подумала Жозефина, останавливаясь на минутку возле любимой настурции, – нужно посмотреть правде в глаза: годы и нахалы берут свое!»
Горестно вздохнув, она снова зашагала по садовым дорожкам, едва касаясь каблучками стареньких туфель мелкого гравия.
А когда стало темнеть и вечер начал потихоньку вступать в свои права, бывшая волшебница и чародейка вдруг снова остановилась рядом с кустом настурции и подумала: «А не полетать ли мне часок—другой над Гнэльфбургом? Глупо в моем положении чего-нибудь бояться – самое страшное у меня уже позади…»
И повеселевшая Жозефина чуть ли не вприпрыжку помчалась за своим помелом, которое Дядюшка Клаус бережно хранил у себя в кабинете.
Через минуту она уже летела над сонной рекой и темными лесами и полями и с восторгом вглядывалась в уходящий за горизонт багровый солнечный шар и почерневшие к вечеру верхушки высоченных сосен. Прозрачный молочный месяц еще был чуть заметен на небосклоне, и любование им Жозефина оставила на потом, а сейчас она гналась за ускользающим солнцем и все никак не могла его догнать, хотя и пришпоривала свое помело изо всех сил. Вскоре красноватый диск лениво скатился за дальние холмы, и свет его тут же померк, и на потемневших небесах отчетливо проступил лунный серп и сонм золотистых звезд.
«Кажется, пора возвращаться: завтра рано вставать…» – с грустью подумала Жозефина и нехотя повернула помело в обратную сторону.
Уже на подлете к Гнэльфбургу ей повстречался еще один небесный бродяжка – старый крылатый эльф Юпитер. Лениво помахивая крылышками, он летел в сторону Винтервальда и о чем-то сосредоточенно думал. Когда Жозефина его окликнула, он вздрогнул и чуть было не рухнул вниз, но быстро опомнился и изо всех сил заработал уставшими крыльями.
– Жози, как ты меня напугала! – смущенно произнес старый эльф, подлетая к подруге детства и приподнимая над головой в знак приветствия летнюю соломенную шляпу. – Вот уж кого не думал встретить, так это тебя!
– Проделки Клауса. Вызвал меня из царства теней, а сам на три дня исчез!
Юпитер протер платочком очки и внимательно посмотрел на кузину знаменитого гнэльфбургского волшебника.
– А ты почти не изменилась, Жози… Не так румяна, как прежде, но выглядишь отлично!
– Это лунный свет придает мне бледность… – Жозефина устроилась поудобнее на помеле и после небольшой паузы поинтересовалась у бывшего приятеля: – А ты, как я вижу, снова куда-то летишь на охоту? Так и не бросил свое ремесло, старый проказник?
– А что прикажете делать? – развел руками крылатый эльф. – Без моих хлопот и половины браков не состоялось бы! Влюбляться молодежь влюбляется, но до алтаря не у всех дело доходит… А я уже стар, рука стала не та, порой промахиваюсь… Стыд!
Жозефина вспомнила о бедняжке Энни, и ее вдруг осенило:
– Юпи, а ты не мог бы оказать мне великую услугу?
– С огромным удовольствием, Жози! Смотаюсь на часок в Винтервальд – и я в твоем распоряжении!
– Спешить не обязательно, я еще должна кое-что продумать…
– А в чем, собственно, дело? – Юпитер снова поправил сползающий все время к животу колчан и внимательно посмотрел на старую волшебницу: – Уж не хочешь ли ты женить нашего холостяка Клауса?
– Нет-нет! – испугалась Жозефина. – Просто мне жаль одну девочку. Ее заколдовала злодейка Эфалия, превратила из красавицы в уродку…
– Ее должен поцеловать молодой юноша, и тогда злые чары рассеятся? – догадался крылатый эльф. – Знакомое заклятье, приходилось с ним сталкиваться! – Он помолчал немного, вспоминая о давних своих приключениях, и вновь спросил: – А у тебя такой юноша есть на примете? Тут будет нужен не обычный паренек, а благородный и самоотверженный!
– Придется поискать такого, это я беру на себя. Прилетай завтра к шести вечера в наш дом, к этому времени я кого-нибудь разыщу.
– Хорошо, Жози, договорились! – Купидон Юпитер снова приподнял шляпу – уже в знак прощания – и полетел в Винтервальд.
А Жозефина, облегченно вздохнув, медленно заскользила в струях ночного воздуха в залитый огнями Гнэльфбург.