Прозу Нины Садур часто сравнивают с осколками зеркала, отражающего жизнь не прямо, а с превращениями, так, что в любой маленькой истории видится и угадывается очень многое. Это проза пограничных состояний и странных героинь, которые драматически не совпадают с «обычной жизнью», а зачастую сражаются с ней — в одиночку, без надежды на понимание. Щитом, чтобы заслониться от пошлости и цинизма, природа их не снабдила, а вместо шпаги дала в руки лишь «иголку любви» — подлинное и искреннее чувство. В новую книгу Нины Садур вошли роман «Немец», повести «Детки в клетке» и «Юг», рассказ «Иголка любви». Это проза пограничных состояний и странных героинь, которые драматически не совпадают с «обычной жизнью», а зачастую сражаются с ней — в одиночку, без надежды на понимание — подлинностью и искренностью чувств.
Прозу Нины Садур часто сравнивают с осколками зеркала, отражающего жизнь не прямо, а с превращениями, так, что в любой маленькой истории видится и угадывается очень многое. Это проза пограничных состояний и странных героинь, которые драматически не совпадают с «обычной жизнью», а зачастую сражаются с ней — в одиночку, без надежды на понимание. Щитом, чтобы заслониться от пошлости и цинизма, природа их не снабдила, а вместо шпаги дала в руки лишь «иголку любви» — подлинное и искреннее чувство. В новую книгу Нины Садур вошли роман «Немец», повести «Детки в клетке» и «Юг», рассказ «Иголка любви». Это проза пограничных состояний и странных героинь, которые драматически не совпадают с «обычной жизнью», а зачастую сражаются с ней — в одиночку, без надежды на понимание — подлинностью и искренностью чувств.